Несправедливость
Адам молчал сурово, зло и гордо,
Спеша из рая, бледный как стена;
Передник кожаный зажав в руке нетвердой,
По-детски плакала дрожащая жена…
За ними шло волнующейся лентой
Бесчисленное пестрое зверьё:
Резвились юные, не чувствуя момента,
И нехотя плелось угрюмое старьё.
Дородный бык мычал в недоуменье:
«Ярмо… Труд в поте морды… О Эдем!
Я яблок ведь не ел от сотворенья,
И глупых фруктов я вообще не ем…»
Толстяк-баран дрожал, тихонько блея:
«Пойдет мой род на жертвы и в очаг!
А мы щипали мох на триста верст от змея,
И сладкой кротостью дышал наш каждый шаг…»
Ржал вольный конь, страшась неволи вьючной,
Тоскливо мекала смиренная коза,
Рыдали раки горько и беззвучно,
И зайцы терли лапами глаза.
Но громче всех в тоске визжала кошка:
«За что должна я в муках чад рожать?»
А крот вздыхал: «Ты маленькая сошка,
Твое ли, друг мой, дело рассуждать?...»
Лишь обезьяны весело кричали,
Почти все яблоки пожрав еще в раю,
Бродяги верили, что будут без печали
Они их рвать – теперь в ином краю.
И хищники отчасти были рады:
Трава в раю была не по зубам!
Пусть впереди облавы и засады,
Но кровь и мясо, кровь и мясо там!
Адам молчал сурово, зло и гордо,
По-детски плакала дрожащая жена.
Зверьё тревожно подымало морды.
Лил серый дождь, и даль была черна.
СашаЧерный 1910г