Сычев
«Все, что не убивает меня – делает меня крепче» Александр Македонский
В субботу прошли парламентские слушания по вопросу так называемой «дедовщины» в российской армии. В средствах массовой дезинформации еще ничего не видел, но предчувствия нехорошие. Большинство парламентариев, по утверждению этих самых СМИ, склоняются к созданию комиссий общественного контроля, которые и будут «контролировать» дедовщину. Скользкое решение. Основных несовместимых следствий тут два:
1 комиссии превращаются в показуху для иностранных журналистов, а дедовщина станет изощренней
2 комиссии будет предоставлено право законодательно изменять структуру армии
Не знаю – что лучше.
Случай 2. - Не знаю. Сильно зависит от качества людей составляющих комиссию.
Разберем случай 1. Для начала разберемся: что же такое дедовщина? Меня поражает, насколько узколобо это явление представляется нам этими СМИ (хорошо, если только нам). Обозреватель Олег Кашин, например, вообще заявил, что ни о какой «дедовщине» вообще речи быть не может, т.к. несколько часов сидеть на корточках Сычева заставил не «дед», а «черпак» (Почитайте - http://vzglyad.ru/columns/2006/2/7/21642.html, очень интересная, и даже добротная аргументация. Вот только совсем не относящаяся к доказательству, что дедовщины у нас нет) . Поверить, что дедовщина – следствие сознательного заговора отдельных извращенцев – могут только экзальтированные мамаши новобранцев. Чтобы разобраться, надо признать, что дедовщина – естественное и объективно существующее явление, имеющее объективные причины. Надо найти эти причины. Дедовщина свойственна не только армии (тем более не советской, как уговаривали нас господа «демократы»). Дедовщина есть и в милиции, и среди боевиков бандюков, и даже в монастыре (хоть наши жрецы упорно не хотят этого признавать), везде, где происходит искусственное уравнивание людей и пропорциональна степени этой уравниловки. Ни одна армия мира без уравниловки рядового состава обойтись не может. Вполне естественно для человека (рядового) желать жить лучше, чем «сейчас», а для этого надо как-то выделиться, все равно как.
В условиях армии, не ведущей военных действий (очень ценное замечание, запомните его), наиболее удобно выделиться по сроку службы. И действительности соответствует («дед», естественно, лучше знает все хитросплетения интересов и отношений, и на какую «кнопку» надо нажать, чтобы получить нужный результат), и не отнимешь. Больше того, ответственному офицеру дедовщина выгодна, на деда можно свалить часть своей работы, немного поделившись своей властью. Вам эта ситуация ничего не напоминает? Офицер уходит из казармы домой и оставляет за себя ответственного … кого? Сержанта? Формальный сержант прослужил в лучшем случае на пол года меньше чем «дед». Даже если столько же, это не лучше – своих «братьев», с которыми вместе нахлебался за два года, он не обидит (и я бы не стал). А напоминает это ситуацию в царской армии и советской до, кажется, 33-го года. Тогда прапорщик ( или унтер-офицер, назовите как хотите, главное его функция) был выведен из казармы. Наверное предвоенное положение требовало ужесточения армии. С тех пор дедовщина пошла в гору.
Свято место пусто не бывает – сама природа человеческих отношений в таких необычных для нее условиях требует промежуточного звена между обличенным приличной властью и группой уравненных зеленых пацанов на казарменном положении. Прапорщик до реформы хоть и имел дом, жену под боком и хозяйство, но жил почти постоянно в казарме с солдатами, ел из того же котелка (а офицер следил, чтоб это так и было). Получая звание, он, служил уже много дольше подчиненных. Довольствия он получал тоже больше подчиненных, но меньше офицера. Да и власти имел по середине. Мог повару и в рожу дать. А офицер спрашивал за боевую выучку, прежде всего не с солдата, а с него родёмого. А рядового солдата офицер показно жалел и прощал.
Что здесь может сделать общественный контроль? «Общественный контроль» приходит и уходит, а отцы-командиры и сослуживцы, которых ты «застучал», остаются. Надо быть идиотом, чтобы подписать себе такой приговор. К нам в полк тоже приезжал генерал. Спрашивал всех про дедовщину, и перед строем, и тет-а-тет. Как вы думаете, что я ответил? Как и все. Неужели все как единый богатырь? Нет, был один «салага» из отдаленной казахской деревни. Хоть хорошо говорил по-русски, но , водимо, из за резкой смены обстановки, был несколько сильнее других запуган. Раскрутили некоторых «дедов», за ними зацепили офицеров. Как наказывают офицеров солдат не информируют. Но на месте они остались. Через два месяца обработки парня обвинили в злостном отказе от выполнения приказов, отправили в психушку в Кащенко. Один раз бежал. Вернули. За неделю до того как комисовали, его вернули нам в полк. Наверное, в назидание остающимся. Помню был жутко поражен его психическим состоянием. Хоть меня и успокоили знающие, что мол вернется домой, в привычную обстановку – восстановится за пару лет, впечатление осталось. В армии (любой) обвинить рядового в невыполнении приказов не просто, а очень просто (причина – жесткая властная иерархия). Технология хорошо описана в книге Суворова (Резуна) «Освободитель» в главе «Губа»*. В нашем полку роль той коряги играл «толчек» (кто был в армии, знает, что это) в туалете, вернее один из шести. Он был засорен и не пробиваем в принципе, наверное, еще со времен строительства пленными немцами. Все об этом знали, но кто ж вытерпит утром огромную очередь в остальные пять…К нему иногда приводили тех, кого надо припугнуть формулировкой «невыполнение приказа». Фантазия человеческая неисчерпаема.
Жалею ли я того салагу из отдаленной казахской деревни? Нет. То есть да. Субъективно - да. Я не хочу, чтобы мой сын попал в такую ломающую передрягу. И друзьям не хочу. И знакомым не хочу. Объективно – нет. Это паршивая овца. Офицеры правильно сделали, т к прежде всего они должны заботиться о дисциплине и сплоченности армии. Никакие высокие технологии в боевых действиях сплоченности армии не заменят. Демократизация армии – нонсенс.
Однако дедовщину можно и нужно подавить и смягчить. Ну например вернуть прапорщика в казарму. Или другого кого. Название не важно. В американской армии, например, его роль выполняет сержант. Живет с солдатами, ест с ними, получает гораздо больше, власти имеет гораздо больше, а офицеры спрашивают с него выучку солдат в три шкуры. До прямых приказов рядовым офицеры не опускаются и разговаривают с ними только через губу. Не образец, конечно, для подражания, но урок. Жестокая иерархия, уравниловка рядовых, а дедовщина в зачатке.
Еще можно как в европейских армиях. После занятий, выделяйся как хочешь (почти), времени достаточно, ресурсы есть (например, хорошая библиотека), бесплатные курсы повышения квалификации. На занятиях – забудь. Да и желание выделиться в отдельной спальне на 4-6 человек особенно не мучает. Этот способ дорог. Казармы то пошли от экономии ресурсов. Да и сомневаюсь я шибко в боеспособности такой армии в условиях затяжных боев и истощения ресурсов государства.
Наконец, самый верный способ – военные действия. Выделиться можешь во вполне определенном направлении. Важно только, чтобы офицеры вовремя замечали и отмечали.
Зная причину, можно уже и покумекать о противодействии.
Интересный пример дедовщины был замечен в царской армии: при выполнении марш-броска на боевые позиции «деды» отнимали у «салаг» кладь и несли сами. Это не благородство. «Деды» знали, что выйдя на позицию они могут сразу вступить в бой и оказаться один на один с врагом, пока там салаги подтянутся.
*Цитата из «Освободителя» для желающих : «Тут же во дворе лежала совершенно немыслимой формы коряга, похожая на все что угодно, кроме дерева. Это было фантастическое переплетение канатов и шлангов, или чего-то еще очень гибкого. Сучья были переплетены настолько сложно, что с трудом верилось в то, что природа может создать такое чудо. При всей сложности переплетения сучьев, живо напоминающего клубок змей, колода при этом сохраняла очень высокую прочность всех ее элементов. Чурка та лежала там, видать, не одно десятилетие, о чем и свидетельствовали тысячи старых и новых надрезов пилой.
Все, кто проявлял строптивость, не до конца осознав, куда они попали, получали задачу нарезать дровишек, то есть распилить чурку. Через час кто-нибудь из руководства губы приходил проверить, как идут дела, удивлялся, что еще ничего не сделано, после чего следовало наказание. Вдобавок ко всему, задачу эту ставили только одному человеку, никогда двоим сразу; и этот один получал для работы длинную гибкую, но предельно тупую пилу, которой могут работать только два человека, но не один.
Когда мы вошли во двор, какой-то чернявый солдат тщетно пытался сделать хотя бы один надрез. Его забрали минут через двадцать, как не желающего работать. В зависимости от настроения руководства, действия неудачливого дровосека могут быть квалифицированы любым образом, от нежелания работать и пререкания с руководством (если он попытается доказать, что это невозможно сделать) до экономического саботажа и категорического отказа выполнять приказы командования. После такой формулировки начальник гауптвахты или его заместители могут сотворить с несчастным все, что им придет в голову».